Федеральная антимонопольная служба, которая инициировала проект закона о принудительном лицензировании, предлагает рассматривать действия патентообладателя как возможное нарушение антимонопольного закона «при определенных обстоятельствах».
Федеральная антимонопольная служба, которая инициировала проект закона о принудительном лицензировании, предлагает рассматривать действия патентообладателя как возможное нарушение антимонопольного закона «при определенных обстоятельствах».
«Каких именно обстоятельствах? Если этим действием определяются условия обращения товаров. То есть, по сути, любое действие, которое я предпринимаю на рынке, может быть рассмотрено как повод для наложения взыскания», — заявил партнер практики «Фармацевтика и здравоохранение» юридической фирмы Lidings Сергей Патракеев, выступая на Международном форуме в сфере фармацевтики и биотехнологий.
В гражданском кодексе есть две статьи, которые предлагают два разных способа ограничить патентообладателя в его исключительных правах, напомнил юрист. Первый способ — это принудительная лицензия. Но принудительная лицензия добывается только через суд и только другим частным лицом, которое заинтересовано в производстве своего продукта. Тут есть два базовых варианта: первый — когда кто-то получил патент, его больше 4 лет не используют, и это приводит к дефициту предложения. То есть искусственно, за счет неиспользования патента создается дефицит. Тогда заинтересованное лицо доказывает наличие дефицита, патентообладатель не приводит извиняющие обстоятельства по неиспользованию лицензии, и тогда лицензия выдается.
Второй вариант — когда я сам изобрел нечто, что без «соседнего» изобретения невозможно. И тогда я как патентообладатель могу затребовать принудительную лицензию для того, чтобы монетизировать свое изобретение.
«Второй способ: когда государство для публичного интереса своим волевым решением отменяет действие правительства в интересах национальной безопасности, или, как сейчас ФАС предлагает, «для защиты здоровья граждан». Это суверенный акт, который принимается на очень высоком уровне, куда выше, чем ФАС, — пояснил г-н Патракеев. — И тогда патент приостанавливается для всех. Этим инструментом в мире тоже пользовались, это не сугубо российское ноу-хау. Но теперь ФАС предлагает еще более далеко идущие инструменты: давайте рассматривать действия патентообладателя как злоупотребление или картельный сговор».
Председатель Арбитражного третейского суда Москвы Алексей Кравцов предложил посмотреть на эту проблему со стороны правообладателя. По его мнению, в нашей стране производители лекарственных препаратов и медизделий в этом смысле совершенно незащищены.
«Дело в том, что суды длятся от полугода до нескольких лет, так как любое решение можно обжаловать в различных инстанциях. Открою вам страшную тайну: ни в одной стране мира экономические споры не рассматриваются в государственных судах, во всем мире они рассматриваются в третейских судах, — сказал г-н Кравцов. — Это система быстрого суда, где суд проходит в одно заседание через 2 недели после подачи иска, и на это судебное решение через 30 дней выдается государственный исполнительный лист. То есть в общей сложности дело займет 1,5 месяца. В результате вероятность наказания недобросовестного контрагента по лицензионному соглашению становится выше».
В России же проблема состоит не только в затяжных судах.
«После суда жизнь только начинается. Вернее не жизнь, а страдания, — отметил эксперт. — Половина исполнительных листов даже не доходит до судебных приставов. То есть нужно уже сегодня думать, как ты будешь воевать со своим контрагентом. К сожалению, сегодня это так. Невозвраты составляют 20% от всей экономики».
